Кто в Советском Союзе не знал и не любил Марка Твена, которого Уильям Фолкнер назвал «первым по-настоящему американским писателем»! И кто у нас не зачитывался книгой «Приключения Гекльберри Финна», из которой, по словам другого великого писателя – Эрнеста Хемингуэя, вышла вся современная американская литература! Мудрено ли, что оригинальный замысел Сабата – домыслить судьбу двух друзей детства – вызвал интерес и в нашей стране? Весной 1983 года я созвонился с Сабатом и взял у него интервью для «Советской культуры».
Как Том и Гек, Бернард тоже вырос на Миссисипи, великой реке, которая для американца то же самое, что для русского Волга, и всю свою жизнь посвятил творчеству Марка Твена: прочитал сотни книг и исследований о великом писателе, исписал множество дневников и тетрадей, куда заносил всё, что касается добровольно сотворённого кумира, и на этом фундаменте выстроил несколько посвящённых Твену пьес. Лучшей из них и сам драматург, и специалисты считают «The Boys In Autum». Недаром её до сих пор ставят в разных городах США, а сыграть в ней считали за честь и такие ветераны американского кино и театра, как Джордж Скотт и Джон Каллам.
Идея написать «The Boys In Autum» возникла у Сабата не случайно:
– Меня переполняли почерпнутые из разных источников мысли о Твене и его героях. К тому же снедало любопытство: что стало с Томом и Геком после того, как автор разлучил их с читателями? Помог сам Твен. Из его дневников и записных книжек явствует, что он считал своих героев воплощением американской мечты. Но мечта так и осталась мечтой, и Твен это понял раньше многих других. Поэтому Том и Гек не могли к старости остаться такими же, как в детстве, весёлыми и жизнерадостными. Недаром их создатель изображал Тома то ослепшим, то пережившим какое-нибудь другое тяжкое испытание. Отсюда и горькая тональность «The Boys In Autum». Всё, что я вижу вокруг, подтверждает верность такого финала приключений Тома и Гека.
Познакомившись, мы с Бернардом стали перезваниваться и переписываться. Человеком он оказался незаурядным во всех отношениях. Согласитесь, нечасто от современного служителя муз услышишь такое:
– У меня, как у любого другого, лишь одна жизнь, а предела знаниям нет. Значит, надо постоянно учиться, шлифовать мастерство. Деньги?.. Без них, разумеется, не обойтись, но они не должны заслонять главное. Жизнь есть жизнь, не все, к сожалению, вырастают в крупных писателей. Есть мастера – и есть подмастерья. Одни оставляют после себя творения непреходящего значения, другие довольствуются тем, что потешают публику. Наверное, нужны и эти, и те. А в ком есть неоспоримая потребность, так это в писателях, ощущающих себя совестью общества, отстаивающих мир. Вот их-то нам в Америке и не хватает…
Выяснилось также, что Сабат – давний поклонник русской классической литературы:
– К Льву Толстому обращаюсь постоянно. Он меня потрясает мощью таланта и любовью к ближнему. А Чехов… Какие нежность и сострадание к людям любого рода и звания!
Применив свой фирменный творческий приём к героиням чеховских «Трёх сестёр», Бернард Сабат сочинил и «продолжение» пьесы, назвав его «Moscow Lights» («Огни Москвы»).
В 1980-е годы жажду общения с нашей культурой Бернард Сабат утолял, прочитывая от обложки до обложки издававшийся в Соединённых Штатах журнал «Soviet Life» и не пропуская ни одного показа советских кинокартин. Они, правда, как и любые другие, снятые не в США, широким экраном в Америке шли крайне редко, но в университете, где Сабат преподавал, сумели наладить их регулярную демонстрацию. Так автор «The Boys In Autumn» получил возможность увидеть и телефильм Станислава Говорухина «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна». В ответ на просьбу поделиться впечатлениями я услышал:
– Фильм показали без перевода, но было очевидно, что ваши кинематографисты сделали его с огромной любовью и уважением к Твену. Да и чисто технически картина поставлена на высоком уровне. Разве её сравнишь со слащавыми шоу на базе твеновских произведений, какие показывают по здешнему телевидению?
Пьесой «The Boys In Autumn» заинтересовался обозреватель «Советской культуры» Ростислав, организовывавший мои публикации в этой газете. Он загорелся идеей добиться постановки этой пьесы в Москве, и по его просьбе я вновь позвонил Бернарду Сабату. Тот был в восторге:
– В таком случае Москва станет первым городом за пределами США, где моя пьеса попадёт в театральный репертуар!
Вскоре я получил бандероль с текстом «The Boys In Autumn» и переслал его Ростиславу, а тот на пару с коллегой перевёл пьесу на русский и отнёс в Центральный театр Советской Армии главному режиссёру Юрию Ерёмину. В театральном сезоне 1983-1984 годов пьесу Сабата под названием «Осенняя пора мальчишек» поставили на самой большой в мире сцене — в ЦТСА.
Под Новый, 1985 год Бернард Сабат прислал мне ещё одно письмо с благодарностью за содействие.
Вирджиния-Сити-Вашингтон-Москва
Александр ПАЛЛАДИН.
Начало статьи здесь
__________________
⇒ ПРЕСС-ПОРТРЕТ
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ПАЛЛАДИН
Потомственный журналист, ветеран отечественной журналистики и PR. В 1973-1986 гг. работал собкором в Канаде, а потом в США. Печатался в «Известиях», «Неделе», «Комсомольской правде», «Советской культуре», «Литературной газете» того времени, «Советской России», «За рубежом», «Советском спорте», «Крокодиле», «Литературной России» и во многих других изданиях. Лауреат премии «Огонька» за 1983 год. Автор книги «Президент и нищие» (Библиотека «Огонька», 1987 год). В период работы в Северной Америке регулярно участвовал в теле- и радиодебатах с местными политиками, чиновниками, политологами и журналистами.
С ноября 1990-го по декабрь 1991 года работал в Администрации Президента СССР руководителем Службы информации президента. С 1992-го до ухода на пенсию (2016 г.) работал пиарщиком. В качестве главы региональных пресс-служб компаний Intel и Cisco более 20 лет популяризировал и продвигал передовые инфокоммуникационные технологии в России/СНГ.
Оставьте первый комментарий