О Филиппе Семёнове, выдававшем себя за спасённого царевича Алексея Романова.
В январе 1949 года в Карельскую психиатрическую больницу поступил заключённый исправительной колонии Филипп Семёнов. Когда приступ острого психоза прошёл, пациент рассказал врачам, что он – чудом спасённый царевич Алексей. Через сорок лет, в середине 1990 х, уже сын Филиппа Семёнова – Юрий сдал кровь для генетической экспертизы. ДНК-анализ сравнили с маркером принца Уэльского, близкого родственника Романовых. Тесты дали положительный результат. Вывод экспертов: возможно близкое родство.
Останки не признаны
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, в подвале Ипатьевского дома, был расстрелян император Николай II. Вместе с ним были убиты жена Александра Фёдоровна и пятеро детей: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей. А также врач, камердинер, повар и горничная. Всего 11 человек. В июле 1991 года в окрестностях уральской деревни Коптяки нашли могилу, где предположительно были захоронены царские останки. С помощью компьютерных технологий, используя фотографии Романовых и найденные в захоронении черепа, учёные установили, что останки принадлежат членам расстрелянной царской семьи. Однако в Коптяковском захоронении отсутствовали кости великой княжны Марии и царевича Алексея.
Их нашли в 2007 году в Поросёнковом Логе под Екатеринбургом. Но до сих пор не похоронили вместе с остальными Романовыми. Долгое время обугленные кости царских детей лежали в Госархиве, практически на одной полке с черепом Гитлера. А с 2015 года они хранятся в Новоспасском монастыре, где, кстати, находится усыпальница бояр Романовых. Русская православная церковь отказывается признавать их подлинность, и во многом из-за этой позиции продолжает существовать фантастическая теория: царевич Алексей спасся и всю жизнь прожил в СССР.
Слишком много совпадений
На третий день после поступления в психиатрическую лечебницу острый приступ психоза у заключённого Филиппа Семёнова прошёл, и он стал вести себя очень тихо. Занимались им двое врачей-ординаторов – Юлия Сологуб и Далила Кауфман. На одном из осмотров Семёнов тихим голосом заговорил о том, что он царевич Алексей. Но врачи ему, естественно, не поверили. Они за свою практику повидали и Иванов Грозных, и Наполеонов. Его обследовали в течение многих дней и в конце концов поставили диагноз «маниакально-депрессивный синдром». Семёнову назначили лечение, и больше его на осмотр не вызывали.
Однако Семёнов никому и не навязывал своего «бреда». Он был тихим, спокойным, очень контактным. Мог поддержать любую беседу, цитировал классиков, читал книги из больничной библиотеки, но главное – он говорил на четырёх языках. Врачам стало интересно – откуда у обычного заключённого такие глубокие лингвистические познания? Посовещавшись, Кауфман и Сологуб запросили у исправительной колонии № 1 историю болезни Семёнова. А когда открыли документ, столкнулись с удивительным фактом.
В истории болезни Семёнова значилась гемофилия. А вторым заболеванием – крипторхизм (неопущение левого яичка). Всё в точности, как и у царевича Алексея! Через несколько лет, рассказывая эту историю Эдварду Радзинскому (который посвятил Филиппу Семёнову целую главу в книге «Николай Второй. Жизнь и смерть»), Далила Кауфман вспоминала: «Постепенно мы стали смотреть на него другими глазами. Стойкая гематурия (наличие в моче крови или эритроцитов), которой он страдал, находила себе объяснение. У наследника была гемофилия. На ягодице у больного был старый крестообразный рубец. И наконец мы поняли, что нам напоминала внешность больного, – известные портреты императора Николая, только не Второго, а Первого».
О необычном пациенте врачи доложили заместителю главврача психиатрической больницы В.Э. Кивиниеми. Он-то и придумал вызвать из Ленинграда профессора психиатрии Самуила Генделевича, который был знаком с одним из лечащих врачей царской семьи – Сергеем Петровичем Фёдоровым (впоследствии он примкнул к большевикам и остался в СССР). Генделевич много общался с высшей петербургской аристократией и в качестве врача часто бывал в Зимнем. Он мог проэкзаменовать Филиппа Семёнова на предмет знания всех протоколов церемоний.
Генделевич прибыл в больницу вечером. Ночью Филиппа Семёнова разбудили и повели в кабинет.
Экзамен
Генделевич сидел за столом, Семёнов стоял перед ним. Профессор задавал вопросы на знание церемоний и придворных титулов, а также спрашивал о расположении комнат в Зимнем дворце и летних резиденциях. Семёнов отвечал спокойно, почти не думая, ответы его изобиловали подробностями частной жизни царской семьи. Генделевич – по воспоминаниям врачей – был потрясён.
Однако ленинградский врач поставил ему диагноз – парафрения. Смесь бреда фантастического содержания с манией величия и манией преследования. Почему?
Заместитель главврача В.Э. Кивиниеми впоследствии рассказывал об этом решении: «Приговоры как Генделевича, так и карельских врачей имеют под собой вполне понятное объяснение. Они хитрили, пытаясь таким образом защитить человека от возможных проблем. Время, знаете ведь, какое было!»
Далее версии о местонахождении Семёнова расходятся. По одной версии, его вернули в ИТК № 1. В 1951 м он освободился, уехал в Ленинград и больше никогда в психушку не попадал. Умер в 1979 году. По другим сведениям, в апреле 1949 года он был тайно направлен в психиатрическую клинику при МВД, где его продолжали исследовать и экзаменовать. Известно, что через несколько лет старший сын Семёнова Юрий был вызван в КГБ и ему строго-настрого приказали «никогда не пытаться узнать, кем был ваш отец».
Так что же случилось в ночь с 16 на 17 июля 1918 года? Что рассказал врачам о своём спасении Филипп Семёнов?
Чудесное спасение
В полночь 16 июля 1918 года по приказу коменданта Ипатьевского дома Юровского царская семья и слуги спустились со второго этажа, из жилых комнат в пустую комнату на первом этаже. Николай II нёс на руках Алексея – у мальчика было повреждено колено. Никто не плакал, никто не задавал вопросов. Через несколько минут вошёл Юровский с двумя помощниками и семью латышскими стрелками. По словам Семёнова, сидевший на стуле Николай II схватил «его», стоявшего, за руку, толкнул на пол и закрыл своим телом. Но пуля успела попасть «ему» в ягодицу (крестообразный шрам Семёнов не раз будет демонстрировать врачам). Далее, по словам Семёнова, он слышал крики, стоны, но ничего не видел. Потом он отключился.
Очнулся Семёнов в каком-то доме, где за ним ухаживал неизвестный человек, возможно монах. Через год или два его перевезли в Петроград, в дом на Миллионной улице, где, по его словам, собирались руководители какого-то подпольного движения. Эти люди дали ему новую фамилию – Ирин (расшифровывается как Имя Романовых Имя Нации). Они хотели использовать его как символ борьбы с большевиками. Такой участи – рассказывает Семёнов – он для себя не желал и поэтому из дома сбежал. В это время (опять-таки по его рассказам) на Фонтанке двое красноармейцев записывали желающих вступить в Красную армию. И Семёнов записался в кавалерию, прибавив себе два года (что звучит довольно-таки странно, учитывая, что Красная армия – это большевики, а большевики убили его семью). Он прошёл всю Гражданскую войну (это с гемофилией-то?), вернулся в Ленинград, выучился на экономиста. Женился. По его словам, «с возрастом гемофилия стала проходить». (И снова странно – как может пройти неизлечимая генетическая болезнь?)
Семёнов был женат четыре раза. В первом браке родилось трое сыновей: Юрий, Владимир и Константин. В последующих браках детей не было. По словам Семёнова, в середине 30 х годов в Ленинграде его нашёл некий Белобородов и угрожал выдать властям. Он меняет фамилию с Ирин на Семёнов, и семья бежит в Самарканд. Несколько лет живут спокойно, но Белобородов снова его находит и снова шантажирует. Семёнов рассказывает: «Я не раз называл ему тайное местонахождение царских драгоценностей, но Белобородову всё мало». Якобы, чтобы откупиться от него, Семёнов украл казённые деньги и получил трёхлетний срок. Выйдя из лагеря, он вторично женится и уезжает с женой в Тбилиси. Но Белобородов находит его и там. Вторая жена не выдерживает постоянных переездов и уходит от него. Семёнов женится в третий раз. В 1941 году Белобородов опять находит его и вымогает деньги. И снова, по словам Семёнова, он крадёт казённые средства и получает десятилетний срок.
Интересно, кто такой Белобородов? Ответ на это даёт архивный документ. Вечером 17 июля 1918 года в 21 час 15 мин. из Екатеринбурга в Москву была отправлена зашифрованная телеграмма: «Секретно. Совнарком. Горбунову. Сообщите Свердлову, что всю семью постигла та же участь, что и её главу. Официально семья погибнет при эвакуации. Белобородов. Председатель Уралсовета».
Белобородов как председатель Уралсовета был одним из главных распорядителей казни царской семьи. Теоретически, если верить Семёнову, он мог спасти царевича. Хотя бы для того, чтобы впоследствии (если большевики проиграют) указать белым местонахождение царевича.
В 1941 году Семёнова на десять лет отправили в карельскую ИТК № 1. Через восемь лет – в 1949 м – на его глазах охранник начал избивать заключённую. Семёнов вступился. За что его самого избили. На фоне побоев с ним случился инсульт с последующим параличом. Затем наступило улучшение, после которого он смог выходить на работу. А вечером 8 января он почувствовал сильную головную боль, перестал узнавать окружающих, засобирался куда-то ехать и ругал некоего Белобородова. Его отправили в местную психиатрическую больницу, где он впервые стал рассказывать о себе как о спасшемся царевиче Алексее.
Вся эта история, на мой взгляд, не сильно похожа на правду. Гемофилия не кашель, чтобы пройти. А Семёнов побывал на войне и сидел на зоне, где его (возможно) могли бить. Но с другой стороны – где логика? В стране, где убили царскую семью, заявлять о себе как о наследнике – странно. Его четвёртая жена Екатерина Михайловна рассказывала журналистам, что муж очень любил ходить с ней в Эрмитаж. Показывал любимые комнаты, рассказывал, как здесь было раньше. Часто плакал. Дома говорил и читал на четырёх языках: французском, английском, немецком, итальянском, писал на древнегреческом. Можно предположить, что знание языков, придворного этикета и подробностей жизни царской семьи Семёнов мог получить от какого-нибудь осуждённого дворянина в лагере, где сидел десять лет. Его соседом по шконке могла быть знатная в прошлом особа, которая и научила его языкам и придворной «азбуке» – как в знаменитой книге аббат Фариа обучил моряка Дантеса всем премудростям света. Однако и в этих рассуждениях есть немало «но».
Два сына Семёнова, Владимир и Константин, пропали без вести во время Великой Отечественной. Остался Юрий. В 1994 году он поехал в Лондон для генетической экспертизы. Экспертизу проводил Питер Гил в Олдермастенской лаборатории. ДНК Юрия Семёнова сравнили с ДНК принца Уэльского – Филиппа – близкого родственника Романовых. Отец Филиппа князь Андрей Греческий и Николай II были двоюродными братьями. Также Филипп приходился правнучатым племянником супруге Александра II Марии Александровне. Сделали три генетических теста. Два показали стопроцентное совпадение. Третий совпадал на 50 %. Вывод экспертов: возможно близкое родство. А это уже довольно серьёзно. Многие помнят историю Анны Андерсон, которая выдавала себя за спасённую великую княжну Анастасию. Её ДНК также сравнили с ДНК принца Уэльского, и тесты дали отрицательный результат. Но здесь – положительный. По сути, это первый положительный тест среди всякого рода самозванцев, представляющихся то великой княжной Анастасией, то царевичем Алексеем.
Мы можем долго гадать и обсуждать с пристрастием все детали этой странной истории, но пока не будет проведена тщательная графологическая экспертиза, а также другие детальные исследования, эта история так и останется чем-то нереальным и таинственным. Но если все надлежащие экспертизы будут проведены, мы сможем узнать правду. И тогда появится возможность ликвидировать ещё одно пятно в истории России. Только теперь уже не белое, а кровавое.
Анна ГУРИНА.
Оставьте первый комментарий