Для молодых это имя, Будённый, малознакомо. Что-то слышали про шлемы-будёновки – а почему так называются? Люди постарше знают: Будённый – личность легендарная, герой Гражданской войны, командарм Первой конной армии. Лихо ездил верхом, но, став высоким командиром, поневоле пользовался автомобилем. Водителем у него был выходец из ОреховоЗуева Иван Егоров. Он прошёл обе войны – Гражданскую и Великую Отечественную. Прожил без малого сто лет. Жизнь вместила в себя почти весь XX век!
Родился Ваня 20 июля 1903 года в рабочей семье в Орехово-Зуеве, который и городом-то стал лишь летом 1917-го. Окончил четыре класса школы №1, здание которой построили до революции известные фабриканты и меценаты Морозовы. Мальчишкой пошёл в переплётчики в типографию Елены Палладиной, три года отработал на хозяев почти задаром.
Когда началась Гражданская война, первым на неё пошёл старший на 5 лет брат Вани Александр, был водителем броневика в 36-м бронеавтоотряде под Самарой (кстати, в годы Великой Отечественной был водителем автобата на Северо-Западном фронте).
15-летний Иван Егоров приехал в Самару по следам брата в январе 1919 года. Его зачислили в состав бронеотряда на правах «сына полка». Сперва служил «самокатчиком» (на велосипеде), но быстро освоил работу водителя на бронемашинах «Фиат» и «Остин» (экипаж включал командира, пулемётчика и шофёра). Спустя год его приняли в комсомол и вскоре перебросили на Польский фронт, воевал за освобождение Киева от белополяков. После боёв техника нуждалась в сильном ремонте. «Подлечили» её на Харьковском паровозостроительном заводе. Смышлёный Ваня Егоров семнадцати лет от роду уже тогда возил самого командира бронеотряда.
«Как-то в Харькове, – вспоминал потом в нашей беседе Иван Михайлович, – к моей машине подошли три красноармейца с винтовками и приказали следовать с ними на вокзал. Оказалось, я сам и моя машина переходили в распоряжение штаба Первой конной армии. На платформы эшелона погрузили семь легковых машин разных марок, а через несколько дней сняли в украинском Елисаветграде – там располагался штаб армии. К выгруженным машинам подъехали командиры. Как вскоре узнал, это были сам Будённый, Климент Ворошилов и адъютант Климента Ефремовича Рафаил Хмельницкий. Семёну Михайловичу приглянулся немецкий «Бенц», который как раз я и обслуживал. Будённый расспросил меня, где родился и учился, поинтересовался партийностью… В конце беседы дружелюбно сказал: «Будешь, Ваня, моим шофёром».
Уже в первой поездке с Будённым при переезде одной речушки подводный камень пробил картер двигателя, машина – ни туда ни сюда. Командарм двинулся дальше на коне, Егоров остался устранять неисправность. Справился с неполадками довольно быстро.
В штабе армии служили трое водителей – боевых друзей: Егоров, Сахаров, Голубев. Подчас попеременно они возили на своих «колёсах» то Будённого, то Ворошилова… Иван уже досконально знал устройство и правила эксплуатации тех марок машин, которые были в их распоряжении. И хоть у него ещё усы как следует не пробились, уважение и доверие командиров он уже заслужил.
На Польском фронте Иван в разных обстоятельствах виделся и общался с людьми, которые вскоре стали легендами: Олеко Дундич, Александр Пархоменко, Семён Тимошенко (будущий нарком обороны), Ока Городовиков, Семён Патоличев, Илларион Вардин (Мгеладзе)… Вардин-Мгеладзе, как выразился Егоров, был большой шишкой – начальником политотдела Первой конной. Его Егоров возил около полугода (Вардин-Мгеладзе и его супруга были расстреляны в 1941-м, реабилитированы в 1959-м).
Когда Первую конную Будённого перебросили на борьбу с войсками Врангеля, Егоров с однополчанами и бойцами других соединений Красной армии участвовал в освобождении Ростова, Симферополя, Джанкоя… В конце 1921-го из Ростова Ивана направили в Москву повышать водительские навыки. Он прошёл переподготовку, но вскоре демобилизовался – начиналась мирная жизнь.
С 1922-го по 1924-й Иван трудился на малой родине: был водителем автобуса, затем электриком, но вернулся в шофёры – работал на грузовом автопредприятии, строили торфобрикетный завод. Что-то его тянуло в армию, и вот он снова на действительной военной службе – во 2-й легкобомбардировочной эскадрилье, электрикмоторист. Окончил школу младших военных техников, получил звание старшего сержанта.
…В июле 1941-го Иван Егоров, уже младший лейтенант авиации, ушёл на фронт и попал… в пехоту, политруком подразделения – как член партии с 1924 года. Тот период войны называют самым тяжким, хотя у войны не бывает лёгких дней. Но именно тогда было немало неразберихи, в том числе с использованием специалистов: нередко лётчиков, механиков, шофёров без особого разбору направляли в пехоту.
Егоров был всегда за справедливость и за то, чтобы всё делалось по уму в любых обстоятельствах. Вот и выложил правду-матку о таких вот «делах» прибывшему на передовую важному военному инспектору. Тот слова воспринял, приказал созвать специалистов, всё уточнить, если надо – переназначить. Так и поступили. Лейтенант Егоров смог собрать вокруг себя знающих специалистов из родного Орехово-Зуева. И война покатила дальше…
Шестерых земляков похоронил Иван Егоров под белорусским Могилёвом на Днепре. Но кто-то прошёл с ним до самой Победы. Когда ему было за девяносто, из всех земляков-фронтовиков оставался в живых только один – Иван Уварович Родин, награждённый медалью «За отвагу». Они часто вспоминали фронтовые дороги, дорогих друзей.
На войне ведь немало от везения зависит, от того, что зовут «судьбой». Сам Егоров едва не погиб ещё в 41-м. За ним, бойцом-одиночкой, буквально гнался фашистский самолёт, и стрелок-радист стрелял в него фактически в упор. Иван бросился на землю, пули легли рядом, не задев его.
Можно сказать, что везло Ивану и с военной работой – он многое испытал на себе: воевал в должности командира взвода, роты, ремпоезда №23, командира-начальника моторного цеха, начальника военно-технического снабжения части в 170-й стрелковой дивизии Второго Белорусского фронта под командованием К.К. Рокоссовского (с ноября 1944 по июнь 1945-го).
На лихом коне командарма Будённого было видеть привычнее (и на фото он со шпорами),
но с таким шофёром, как Иван Егоров (на снимке – вверху), и в автомашине
он чувствовал себя уверенно.
Рокоссовского Егоров не возил, но косвенно связан. У Константина Константиновича (у маршала!) не было утеплённой боевой командирской машины. Мастеровой Егоров вызвался сделать комфортный автомобиль для командующего. «Скрестил» американский «Додж» с кузовом легкового «Студебекера» – получилась крепкая и тёплая машина. У фронтовика бережно хранился дома трофейный фотоальбом с фотографией «Доджа» маршала Рокоссовского.
На заключительном этапе войны Егорова перевели в 11-ю гвардейскую дивизию Героя Советского Союза генерала Кузьмы Никитовича Галицкого. В ней прослужил до 1946 года, откуда уволился в запас в последний день лета, 31 августа.
И вот родное Орехово-Зуево! Такие, как Иван Егоров, не торгуют заслугами, идут туда, где нужны, делают то, что умеют. Он работал водителем автобуса, потом главным механиком грузового автохозяйства, начальником гаража. В 1964-м капитан в отставке Иван Егоров вышел на пенсию.
Редко кто видел его боевой «иконостас». А ведь он насчитывает два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, восемь благодарностей Верховного главнокомандующего Сталина. И девять боевых медалей, среди них «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Сейчас в местном краеведческом музее хранится и грамота на имя Егорова Ивана Михайловича, подписанная Семёном Будённым и Климентом Ворошиловым.
Супруга боевого шофёра, Агриппина Григорьевна, тоже уроженка ОреховоЗуева, они одногодки. Работала ткачихой на Ореховском текстильном комбинате, потом – продавцом, кассиром, завмагом. В 1984-м супруги Егоровы отметили бриллиантовую свадьбу – 60-летие совместной жизни…
Я счастлив, что не раз встречался с фронтовиком. Впервые – когда был школьником и он выступал перед нами в школе №15, а потом уже в постсоветские годы. Эти встречи незабываемы.
Иван Михайлович прожил интересно, достойно, был большим жизнелюбом. Очень переживал развал СССР. Жил небогато, на пенсию ветерана войны, в панельной девятиэтажке на улице Красноармейской.
О таких, как Иван Егоров, пел Марк Бернес: «Эх, путь-дорожка фронтовая, не страшна нам бомбёжка любая. А умирать нам рановато. Есть у нас ещё дома дела…»
Евгений ГОЛОДНОВ
Оставьте первый комментарий