После развала СССР проштрафившиеся чиновники стали без труда находить себе тёплое место в бизнесе либо в том же госаппарате, а среди той части российской молодёжи, кто понял: социальные лифты в стране работают плохо или не работают вовсе, — получил распространение феномен под названием downshifting в его специфически отечественном выражении. (Дословно downshifting означает переключение автомобиля на более низкую передачу, а в переносном смысле — опрощение. У нас же теперь таким образом обозначают добровольный отказ от занимаемого положения в обществе при переезде в другую страну). В прежние же времена для попавших в опалу это означало существенное понижение в иерархии партийно-государственной номенклатуры, фактически — почётную ссылку перед уходом на пенсию.
Если не ошибаюсь, такую практику ввёл Н. С. Хрущёв. Разгромив в 1957 году так называемую антипартийную группу представителей высшего руководства, он сослал Вячеслава Михайловича Молотова (долгое время считался вторым, после Сталина, лицом в нашем государстве) руководить советским посольством в Монголии. Десять лет спустя в Данию на аналогичную должность сплавили первого секретаря Московского горкома партии Н. Г. Егорычева, а ещё через шесть лет главу Агитпропа А. Н. Яковлева отправили послом в Канаду. Много позже, лишившись и всех постов, и уважения собственного народа, первый и последний президент СССР М. С. Горбачёв вслух сетовал на то, что, изгнав Б. Н. Ельцина из Политбюро, проявил недальновидность, позволив тому взять реванш, приведший к развалу советского государства и закату политической карьеры его горе-руководителя:
— Надо было отправить Ельцина навсегда в какую-нибудь страну заготавливать бананы…
О том, как свергнутые с вершин власти переживали своё падение, в 1981 году мне рассказал в Вашингтоне советник нашего посольства по культуре Анатолий Михайлович Дюжев. Незадолго до того он сыграл в Голливуде роль режиссёра Владимира Меньшова,
от его имени получив золотого Оскара за фильм «Москва слезам не верит», который Американская академия киноискусства назвала лучшей иноязычной кинокартиной 1980 года.
(Самого Меньшова советские власти на церемонию награждения не пустили: незадолго до этого один из его коллег написал на него донос в КГБ, и Владимира Валентиновича сделали невыездным).
В 1970-е годы Дюжев работал помощником министра культуры СССР Фурцевой.
На эту должность её назначили в 1960 году, а до того Екатерина Алексеевна входила в состав Президиума (вскоре переименованного в Политбюро) ЦК КПСС. Человек обаятельный, разбитной, Валентин Михайлович пользовался у неё особым расположением, и однажды она с ним поделилась:
— Собралась наутро после назначения на министерский пост ехать на работу, а у подъезда вместо привычного «ЗИЛа» стоит «Чайка». Несколько дней спустя меня вызвали в ЦК. Приезжаю на Старую площадь, вхожу в здание, а там часовой, ещё недавно пропускавший меня безо всяких формальностей (высших руководителей страны охранники были обязаны знать в лицо), вдруг говорит: «Пройдите в соседний подъезд в бюро пропусков». Тут-то до меня окончательно дошло, насколько изменился мой статус.
Аналогичный шок пережил главный редактор «Известий» Алексей Иванович Аджубей (об этом мне рассказал коллега-известинец Леонид Корявин).
С этой должности всесильный зять Хрущёва — ему даже прочили портфель министра иностранных дел СССР — слетел вскоре после того, как на октябрьском (1964 года) Пленуме ЦК КПСС его тестя объявили узурпатором и волюнтаристом и, лишив всех постов, сделали пенсионером союзного значения, заодно обесценив смысл поговорки «Не имей сто рублей, не имей сто друзей, а женись как Аджубей».
По словам Корявина, о снятии Аджубея сотрудникам редакции объявил приехавший по этому поводу в «Известия» тогдашний глава Агитпропа Ильичёв.
Провожая его к выходу из редакционного здания, ошарашенный Аджубей спросил:
— Леонид Фёдорович, могу я звонить вам с нового места работы?
— Звоните! — милостиво разрешил тот.
«Я было обрадовался, — вспоминал потом зять Хрущёва, — а вернулся в свой кабинет собирать вещи, увидел на столе “вертушки”, и только тут до меня дошло: как же я теперь дозвонюсь Ильичёву и другим номенклатурным деятелям по обычному, городскому телефону?».
Очевидцем того, сколь стремительно отечественные небожители лишались былых званий, привилегий и знаков почитания, становился и я сам. Первый раз — ещё в детстве. В 1949 году стала выходить 49-томная Большая советская энциклопедия, и отец, всю жизнь коллекционировавший книги, разумеется, на неё подписался. Четыре года спустя арестовали и вскоре казнили Лаврентия Берию. К тому времени уже вышел десяток томов БСЭ, в том числе пятый, с фотографией и многостраничной статьёй об одном из высших руководителей государства, который руководил органами государственной безопасности, сыграл немалую роль в победе над гитлеровской Германией, а после войны организовал в нашей стране производство атомной и водородной бомб и вдруг по указке Хрущёва был объявлен злейшим врагом советской власти, более того — английским шпионом.
Вскоре отцу и всем другим обладателям этого фолианта прислали письмо с предложением изъять соответствующие страницы, а взамен вклеить новые, с заметно выросшей в размерах статьёй о Беринговом море и подробной справкой об английском философе Джордже Беркли.
Много позже, в январе 1991 года, работая на Старой площади руководителем Службы информации президента СССР, как-то утром я поднимался на лифте вместе с Николаем Яковлевичем Петраковым, занимавшим должность помощника Горбачёва по экономике.
Его кабинет располагался этажом ниже, и когда лифт остановился, академик вышел и… замер как молнией поражённый. Лифты в здании на Старой площади в те времена двигались степенно, словно подражая манерам его обитателей, и я успел услышать его удивлённую реплику:
— Надо же, успели содрать…
Петраков имел в виду табличку со своими фамилией и инициалами, ещё вечером висевшую при входе в его кабинет. Накануне «Московские новости» опубликовали открытое письмо группы лиц, провозгласивших себя поборниками демократии, с резкой критикой политики Горбачёва в Литве (Не причастный ни к чему Горбачёв). В числе подписантов был его помощник по экономике, и наутро, приехав на работу, Петраков, не успев войти в кабинет, узнал о своём увольнении.
Александр ПАЛЛАДИН.
⇒ ПРЕСС-ПОРТРЕТ
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ПАЛЛАДИН
Потомственный журналист, ветеран отечественной журналистики и PR. В 1973-1986 гг. работал собкором в Канаде, а потом в США. Печатался в «Известиях», «Неделе», «Комсомольской правде», «Советской культуре», «Литературной газете» того времени, «Советской России», «За рубежом», «Советском спорте», «Крокодиле», «Литературной России» и во многих других изданиях. Лауреат премии «Огонька» за 1983 год. Автор книги «Президент и нищие» (Библиотека «Огонька», 1987 год). В период работы в Северной Америке регулярно участвовал в теле- и радиодебатах с местными политиками, чиновниками, политологами и журналистами.
С ноября 1990-го по декабрь 1991 года работал в Администрации Президента СССР руководителем Службы информации президента. С 1992-го до ухода на пенсию (2016 г.) работал пиарщиком. В качестве главы региональных пресс-служб компаний Intel и Cisco более 20 лет популяризировал и продвигал передовые инфокоммуникационные технологии в России/СНГ.
Оставьте первый комментарий